Священномученик Михаил (Михаил Александрович Накаряков), священник Спасо-Преображенской церкви села Усолье Соликамского уезда Пермской губернии
Родился в 1866 году в Уфимской губернии, в семье потомственных дворян.
14 июня 1887 года вышел из 2 класса при переходе в 3 класс Пермской Духовной Семинарии и 27 августа того же года определен псаломщиком к Николаевской церкви пересыльной тюрьмы.
12 января 1892 года рукоположен в сан диакона к Успенской церкви села Верх-Язвинской церкви Соликамского уезда.
3 декабря 1894 года по прошению переведен на псаломщическую вакансию к Скорбященской церкви при Пермском тюремном замке.
3 декабря 1895 года рукоположен в сан священника и назначен в Спасо-Преображенскую церковь города Кунгур.
15 сентября 1898 года переведен в Хохловскую Иоанно-Предтеченскую церковь Оханского уезда.
В сентябре 1900 года священнику Михаилу Накарякову за заслуги по благоустройству Хохловского храма и по устройству причтового дома, Преосвященным Петром (Лосев) епископом Пермским и Соликамским, преподано архипастырское благословение.[1]
5 сентября 1902 года отец Михаил был переведен в церковь Куштымского завода Чердынского уезда.
3 октября 1902 года переведен в Александро-Невскую церковь Бубинского села Оханского уезда.
16 октября 1907 года, согласно прошению, назначен к Отчино-Сретенской церкви Пермского уезда.
7 октября 1912 года переведен в Спасо-Преображенскую церковь села Ново-Усольского Соликамского уезда третьим священником[2] и назначен законоучителем в церковно-приходскую школу.
В июне 1918 года после ареста архиепископа Андроника священники Пермской епархии перестали служить. Таково было распоряжение Владыки, отданное им еще до ареста: если власти арестуют кого-либо из священнослужителей, перестать служить всем, пока не отпустят; и народу так объяснить – чтобы требовали освобождения священника. Священники прекратили служить. Власти, опасаясь народного возмущения, стали вызывать священников в ЧК, чтобы заставить их исполнять требы. Был вызван и отец Михаил. В ответ на угрозы он сказал:
– Я клятву давал перед крестом при рукоположении – подчиняться своему Архиерею. И пока он не отдаст распоряжения – венчать, отпевать – я служить не буду. Вы его отпустите, и тогда я буду совершать требы.
Через несколько дней отец Михаил был арестован и отправлен в тюрьму Соликамска.
Под Ильин день епископ Феофан (Ильменский) за всенощной просил прихожан усердно молиться об отце Михаиле, так как тому грозил расстрел. Весь народ молился о нем, многие плакали, после всенощной прихожане выбрали представителей для переговоров с властями. Они предложили местным властям отпустить отца Михаила под залог; те отказали: «Он слишком популярен, собрал вокруг себя народ, его слишком многие слушаются». Тем временем было решено его убить, но чтобы избежать народного возмущения, объявили, что священника Михаила Накарякова отправят на принудительные работы в Чердынь. Некоторые солдаты стражи были из местных крестьян, они хорошо знали отца Михаила и раскрыли обман.
3 августа из соликамской тюрьмы взяли на расстрел троих заключенных – врача, офицера и отца Михаила. К каждому арестованному приставлено было по два конвоира. Они, помогая священнику забраться на телегу, заговорили с ним вполголоса:
– Батюшка, мы тебя везем расстреливать, а нам тебя жалко. Мы все помним тебя, ты нас учил, помогал семьям. Не можем мы тебя убить. Мы будем стрелять в воздух, а ты падай, а то иначе тебя застрелим, а мы этого не хотим.
– Нет уж, что распорядились делать со мной ваши начальники, то и делайте, – сказал священник.
Приехали на место казни в лес. Врач и офицер были сразу расстреляны: конвоиры повели отца Михаила в глубь леса и стали стрелять поверх головы. Священник стоял напротив красноармейцев, когда-то своих прихожан, и молчал. Тогда один из конвоиров подошел к отцу Михаилу вплотную и с такой силой ударил его прикладом, что священник потерял сознание. Очнулся отец Михаил, когда смеркалось. Он пошел прямо и натолкнулся на трупы врача и офицера, а неподалеку красноармейцы усаживались на телегу. Священник стал читать отходную молитву.
– А поп-то еще жив, – сказал один из солдат и в темноте несколько раз выстрелил наугад.
Пули попали в правую руку, в левую ногу и в грудь священника.
На следующий день красноармейцев послали закапывать трупы. Подъезжают и видят – отец Михаил сидит на пне.
– Батюшка, ты разве жив? Как же мы будем тебя живым закапывать? Ну, ладно, может, обойдется, повезем тебя отсюда.
Выкопали могилу, засыпали землей тела расстрелянных, посадили отца Михаила на телегу и повезли. Но провозить через села священника, истекающего кровью, было опасно. Желая от него поскорее избавиться, красноармейцы спросили:
– Батюшка, скажи, куда тебя спрятать?
– Вы меня не прячьте, – спокойно ответил тот.
Тем временем въехали в село, стали спрашивать жителей, кто бы приютил священника. Но ужас от деятельности карательных большевистских отрядов столь был велик, что никто из крестьян не решился предоставить приют раненому. Поехали к дому приходского священника, но тот, увидев издалека красноармейцев и раненного священника, замахал руками, делая знаки, чтобы они скорее проезжали мимо. Просили конвоиры, чтобы кто-нибудь из жителей хотя бы перевязал раны отцу Михаилу. Но и этого никто не согласился сделать. Поехали дальше. В соседней деревне женщина напоила священника парным молоком, но приютить отказалась, и конвой повез его дальше, и так привезли обратно в тюрьму. В камеру его поместили вместе с белым офицером Пономаревым, и отец Михаил рассказал ему обо всем, что с ним произошло, и добавил:
– Знай, что если будут меня забирать и будут говорить, что на работу, – это значит, поведут на расстрел.
Действительно, на следующий день тюремная стража объявила отцу Михаилу и офицеру, чтобы собирались на работу. Памятуя слова священника, Пономарев приготовился к худшему. Их вывели во двор. Один из конвоиров ударил отца Михаила прикладом по голове, второй стукнул с другой стороны, и так били по очереди, пока не убили.
Поглощенные убийством священника палачи забыли об офицере. Он тем временем перебрался через забор, бросился в реку и спрятался за сваей моста. Обнаружив его отсутствие, стража кинулась на поиски, но они ни к чему не привели. Пономарев видел, как красноармейцы приволокли тело отца Михаила на берег реки Усолки, привязали к нему большой камень, раскачали и бросили в воду.
На следующий день женщины пришли на берег полоскать белье. На середине реки, крестообразно раскинув руки, с крестом на груди лежал замученный накануне священник. Женщины подняли крик, отовсюду стал сбегаться народ, известие скоро дошло до чекистов.
К реке подогнали лошадь, красноармейцы выловили из воды тело отца Михаила, положили на телегу и повезли из города. За телегой пошла толпа народа. Большевики, угрожая, пытались отогнать народ, но это не помогло. Тогда они стали стрелять поверх голов, но люди продолжали идти. Выстрелили по толпе, некоторых ранили, только тогда народ остановился. Тело мученика было увезено в неизвестном направлении.[3]
Архиерейским юбилейным собором Русской Православной Церкви 2000 года священник Михаил Накаряков прославлен в лике святых Новомучеников и Исповедников Российских.
Память совершается 22 июля / 4 августа.
[1] «Пермские Епархиальные Ведомости», 1900 г., №20, отд. офиц., с.357.
[2] ГАПК, Ф. 540. Оп. 1. Д. 40. Л. 25 об. – 28.
[3] «Пермские Епархиальные ведомости» № 1 от 28 марта 1919 г. писали: «С. Усолья Преображенской церкви Михаил Накаряков, был два раза расстрелян, колот штыками и потом утоплен в июле 1918 г.»
