25 августа 1918 года Пермский окружной Чрезвычайный комитет был переименован в Чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности. Небывалые размеры террор принял после покушения на Ленина 30 августа 1918 года и убийства в тот же день председателя Петроградской ЧК Урицкого. 3 сентября 1918 года газета «Известия» публикует слова Ф.Э. Дзержинского: «Пусть рабочий класс раздавит массовым террором гидру контрреволюции! Пусть враги рабочего класса знают, что каждый задержанный с оружием в руках будет расстрелян на месте, что каждый, кто осмелится на малейшую пропаганду против советской власти, будет немедленно арестован и заключен в концентрационный лагерь!»
5 сентября 1918 года Совет Народных Комиссаров РСФСР вынес постановление «О красном терроре». Оно гласило: «…заслушав доклад Председателя Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией… СНК находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью…»
Обосновывая начавшийся террор, зам. председателя ВЧК Яков Петерс выступил с открытым заявлением: «Пусть помнят враги рабочего класса, что всякий, арестованный с оружием в руках, без соответствующих разрешений и удостоверений личности, подлежит немедленному расстрелу. Всякий, кто осмелится агитировать против Советской власти, будет немедленно арестован и посажен в концентрационные лагеря. Представители буржуазии должны почувствовать тяжелую руку рабочего класса». Официальное издание Петросовета «Красная газета», комментируя убийство Моисея Соломоновича Урицкого, писала: «Убит Урицкий. На единичный террор наших врагов мы должны ответить массовым террором… За смерть одного нашего борца должны поплатиться жизнью тысячи врагов. …Кровь за кровь. Без пощады, без сострадания мы будем избивать врагов десятками, сотнями. Пусть их наберутся тысячи. Пусть они захлебнутся в собственной крови! …За кровь Ленина и Урицкого пусть прольются потоки крови – больше крови, столько, сколько возможно!»
«Гимном рабочего класса отнынe будет гимн ненависти и мести», – писала газета «Правда». Если вспомнить крылатую фразу самого вождя мирового пролетариата товарища Ленина «пусть 90 % русскаго народа погибнет, лишь бы 10 % дожили до мировой революции», – то несложно понять, в каких формах рисовало воображение коммунистов эту «красную месть».
Наиболее крупные расстрелы (не считая Петрограда) в период после 5 сентября 1918 года приходились на фронтовые и армейские чрезвычайные комиссии. Наибольшие масштабы репрессии приобрели на востоке страны, где функционировала ЧК Чехословацкого (Восточного) фронта, сформированная из солдат, перешедших в 1918 году из Чехословацкого корпуса (белочехов) на службу к большевикам. Возглавлявший ее М.Я. Лацис являлся сторонником ничем не ограниченного террора. Стоя во главе ЧК Чехословацкого фронта, Лацис оказывал непосредственное влияние на деятельность более чем десяти губернских комиссий, требуя беспощадной борьбы с контрреволюцией.
В Перми в ответ на покушения на Ленина и Урицкого было расстреляно 42 заложника. Расстрелы выполняли устрашающую роль, поэтому списки расстрелянных по политическим мотивам публиковались в официальном печатном органе «Известия Пермского губернского Совета рабочих, крестьянских и армейских депутатов». Так, первый список был опубликован уже 11 сентября 1918 года.
Кунгурские чекисты расстреляли 50 человек. В сентябре 1918 года кунгурская газета «Часовой революции», пестревшая сообщениями о «справедливой работе» карательных органов ЧК, публикует списки расстрелянных жителей Кунгура – врагов советской власти, якобы пытавшихся взорвать железнодорожный мост. В списках в основном фамилии членов местных купеческих семей: Сёмовских, Пономарёвых, Рязановых, Косулиных.В 20-х числах сентября было арестовано там же, в Кунгуре, около 200 человек, 100 из них расстреляно.