В состав делегации на Поместном Соборе от Пермской епархии вошли:
Преосвященный Андроник (Никольский), епископ Пермский и Кунгурский, как члена Предсоборного Совета, кандидата богословия; архимандрит Варлаам (Коноплев) – наместник Белогорского Свято-Николаевского миссионерского мужского монастыря; архимандрит Матфей (Померанцев) – ректор Пермской духовной семинарии, кандидата богословия, избранных на съезде представителей мужских монастырей в Троице-Сергиевой лавре; священник Свято-Троицкой церкви города Перми Кудрявцев Сергей Николаевич; псаломщик Куляшев Андрей Гаврилович, миссионер, кандидат богословия; Знамировский Николай Иванович, инспектор Пермской духовной семинарии, кандидат богословия; Стахиев Иван Сергеевич, член Пермского Окружного Суда; Уткин Павел Иванович, крестьянин, избранные на епархиальном избирательном собрании; а также профессор Пермского университета Фиолетов Николай Николаевич, избранный от Академии наук и университетов. Интересно, что Пермский университет в числе всего одиннадцати университетов (Петроградский, Московский, Киевский, Харьковский, Казанский, Новороссийский, Саратовский, Юрьевский, Томский, Донской университеты) удостоился права избрать своего представителя на Поместный Собор.
15 (28) августа 1917 года, в день празднования Успения Пресвятой Богородицы, в Москве начал работу Поместный Собор Всероссийской Православной Церкви. Одним из главных вопросов, которые должен был решить Собор, был вопрос о восстановлении Патриаршества в России. Однако к обсуждению этого центрального вопроса Собор приступил не сразу, но лишь спустя почти месяц после открытия.
На Соборе епископ Андроник вошел в состав издательского отдела и был одним из энергичнейших его деятелей. «Огнь пылающий» – звали его участники Поместного Собора. Большие трудности возникали у издательского отдела после захвата власти большевиками и «национализации» типографий. Епископ Андроник делал все возможное, чтобы документы Собора и послания Собора к народу продолжали печататься. Голосу Поместного Собора Владыка придавал огромное значение. Между тем, события, происходившие в России, приобретали все более трагические очертания.
Параллельно с работой Собора в Москве начались кровопролитные столкновения между сторонниками и противниками большевизма.
31 октября, под грохот орудийной пальбы, состоялось голосование за кандидатов на пост Патриарха Московского и всея России. Было избрано трое кандидатов: архиепископ Харьковский и Ахтырский Антоний (Храповицкий), архиепископ Новгородский и Старорусский Арсений (Стадницкий) и митрополит Московский и Коломенский Тихон (Беллавин). Из этих трех кандидатов надлежало выбрать единственного пастыря для всей Русской Православной Церкви.
5 ноября в храме Христа Спасителя состоялось избрание Патриарха. Жребий Первосвятительского служения выпал митрополиту Тихону (Беллавину). 7 декабря 1917 года были избраны шесть членов Священного Синода и шесть их заместителей, среди которых был и епископ Андроник.
Среди прочих вопросов членами Собора обсуждался доклад о единоверии, в котором предлагалось ввести единоверческих епископов. Против этого выступил епископ Андроник. Владыка заметил, что желающие иметь своего епископа-единоверца стремятся не столько к благочестию, сколько к отделению от Русской Православной Церкви, к тому, чтобы завести свою автокефалию на канонической территории Русской Православной Церкви, что может явиться началом нового раскола.
Известия, доходившие до Собора из разных мест России, были самые тревожные. 22 ноября 1917 года епископ Андроник обратился к своей Пермской пастве. «Страшно жить становится теперь всем, – писал он. – Там выжгли и разграбили имение, вырезав и весь неповинный скот. Там отобрали у причта последний кусок земли, забыв, что посягнувший на Божие и церковное достояние подлежит строгому суду Божию, как укравший у Самого Вседержителя. Там прихожане выгнали с прихода ни в чем неповинного батюшку, надругавшись над ним и его семьей. Там лишили духовенство и тех жалких крох содержания, которыми доселе оно питалось со скорбию… А что говорить о тех грабежах, воровстве, озорстве, погромах, какие повсюду не дают никому покоя. Предметом позора и поругания сделались мы для всех народов мира. От нас все отстраняются как от зачумленных и крайне опасных, а между собою уже уговариваются – как поделить нашу землю родную, пока мы деремся да ссоримся между собою из-за нее».
В декабре 1917 года епископ Андроник вернулся по окончании сессии Собора в Пермь. То, что он увидел своими глазами в епархии, еще больше его опечалило, и он вновь обратился к пастве с воззванием, которое просил читать не только в храмах, но и при всяком удобном случае.
«…Волна не только государственной разрухи, но и безбожного антихристианского восстания на Церковь Божию докатилась и до нашей Пермской земли, – писал он. – Развратившие народ враги Церкви теперь толкают ее же сынов – православных христиан всячески ругаться над Церковью, над верой и над священством… Посему от скорби великой и туги сердца своего объявляю всем православным христианам, еще не забывшим, что они православные: пусть все знают, что всех посягающих на церковное имущество, всех насилие и надругательство причиняющих духовенству – всех таковых предаю строгому суду Всевидящего Бога, Который лучше всякого начальства знает, кто в чем виноват, и рассудит таковых по Своей правде …умоляю всякого встать на защиту Церкви и России.
…Должны мы теперь перед лицом развивающегося грозного суда Божия, как перед смертью, сознаться, что ведь исключительно на народные средства мы обучались, воспитывались в разных учебных заведениях, а оттуда и в люди на работу выходили. Народ во всем себе отказывал, привык жить в грязи своей деревенской жизни. На свои потом добытые средства он строил дворцы в виде разных университетов, академий, семинарий, гимназий и прочего. Конечно, его об этом не спрашивали. Но он молчаливо все это делал для нас, в полной и правильной надежде, что мы ему сторицей воздадим за это, принеся к нему свет просвещения и культуры не разрушительной, не отрицательной, а положительной и творческой.
Так и в нашей духовной области жизни. Из духовной школы нет не только достаточного числа добрых пастырей, но и вовсе они не идут в деревню. Семинаристы предпочитают уходить в университеты, а не в народ для святого пастырского делания. Народ же должен довольствоваться случайными, не вполне подготовленными пастырями. …Вот и упало пастырство как руководительство народной совестью. Оскудела проповедь, упало богослужение. Отсюда падает и благочестие в народе…
Народ решил, что никакой ему пользы нет от всех этих образованных людей, сидевших на его шее. К сожалению, так же он рассудил и о нас – духовных, не сумевших взять его душу в свое пастырское неотъемлемое руководство и тем не уплативших свой долг народу за наше образование на народные средства. Вот отсюда и злоба на всех образованных…
Но верю, что сбитый с толку народ придет в чувство, найдет дорогу к выздоровлению, одумается именно тогда, когда среди поножовщины сын будет стоять над трупом убитого им отца или отец над трупом убитого им сына. Такою дорогою ценою именно крови, но купится народное духовное выздоровление. Ну а вот интеллигентщина, способная на… безграмотные и бредовые самооправдания… она, очевидно, далека от раскаяния…
А вывод отсюда для всех нас вот какой. Все мы должны чистосердечно сознать указанное положение дела в стране нашей и принять не искусственные, а серьезные и достоверные меры к исправлению дела. Все мы должны сознать свою вину в том и пойти к выбитому пропагандой из колеи жизни народу с тем, что получили здорового и светлого за его счет. Должны мы все меры принять, чтобы… вложить в его душу мир и успокоение не прикрашенные, а действительные».
После краткого пребывания в Перми епископ Андроник вернулся в Москву, где Поместный собор продолжил свою работу.
8 февраля большевики ограбили Успенский женский монастырь и Белогорское подворье в Перми. На защиту святых храмов встал простой, верующий, безоружный народ, но «товарищи» ответили на просьбы и слезы христиан стрельбой из пулеметов. При защите Белогорского подворья пролилась в Перми первая кровь за святую веру – были безвинно расстреляны женщины, защищавшие подворье. На следующий день были зверски убиты двое насельников подворья – иеродиакон Евфимий и послушник Алексий (Коротковы).
Не дожидаясь приезда Архипастыря, пермское духовенство приняло решение собраться в аудитории при часовне святителя Стефана, епископа Великопермского, для составления протеста против насилия над верой. Несколько священников сразу же были арестованы.
Епископ Андроник написал из Москвы в Пермь: «Врагов Церкви отлучаю от Святого Причастия и от надежды на вечное Спасение».
12 апреля 1918 года владыка Андроник был возведен в сан архиепископа и 15 апреля прибыл в Пермь. С приездом Архипастыря и духовенство, и верующий народ воспрянули духом, ободрились и надеялись, что «властитель дум народных» (так был назван Владыка в Пермской прессе), объединит всех их и бесстрашно встанет на защиту святой веры и Церкви. Так и произошло.
Вернувшись на кафедру, архиепископ Андроник продолжал обличать распоясавшуюся безбожную власть как разбойников, бесстыдно обманывающих народ.
В ночь с 16 на 17 июня 1918 года архиепископ Андроник (Никольский) был арестован и заключен в камеру пермскими чекистами, где пробыл несколько дней и где ему пришлось перенести много издевательств со стороны стражников. 20 июня в первом часу ночи Владыку Андроника увезли в лес, где был заживо закопан.
14-17 августа Поместным Собором в Пермь была командирована комиссия для расследования обстоятельств убийства архиепископа Андроника. В ее состав вошли: Василий (Богоявленский), архиепископ Черниговский; архимандрит Матфей (Померанцев), ректор Пермской Духовной семинарии и Алексий Данилович Зверев крестьянин-миссионер Московской епархии.
После произведения следствия, 14 (27) августа 1918 года комиссия выехала из Перми. Однако поезд, на котором находились члены комиссии был остановлен за мостом через реку Каму. В вагон ворвались красноармейцы, вывели командированных представителей из поезда и расстреляли их. Тела убитых, по одной версии, были сброшены с Камского моста в реку, по другой версии, красноармейцы закопали тела на месте расстрела, но, боясь паломничества к могилам архиепископа и других убиенных, выкопали и сожгли их. Сохранились также показания, что сожжены были только одежды мучеников, а тела их вывезли на лодке и, опутав цепями, утопили в Каме.
Постановлением Священного Синода Русской Православной Церкви, священномученик Андроник (Никольский), священномученик Василий (Богоявленский), священномученик Матфей (Померанцев) и мученик Алексий Зверев вошли в список Отцов Поместного Собора Церкви Русской 1917-1918 годов, память которых совершается 18 ноября.